В принципе, вполне логичный вывод. Но я не трону больше. Даже если будет повод. На этом у меня блок теперь на всю мою ебанутую жизнь. До сих пор понять не могу, как она выжила после того раза… А Дана? Этот крест мне тащить на себе до скончания веков и хрен бы с моими внутренними метаниями. Пусть дочь только на ноги встанет…

Снова жру себя поедом изнутри, чётко понимая, что это только начало. Чем чаще всматриваюсь в черты лица своего ребёнка (мои черты!), тем сильнее себя ненавижу. Отвращение к самому себе проникает под кожу и хочется рвать зубами собственную глотку.

Безрадостно усмехаюсь. Страдалец, бля! А как они жили всё это время?! Моя дочь шоколадные конфеты видела по праздникам, а Варька в обносках ходит до сих пор, потому что я, мудила недоразвитый, не додумался до сих пор купить им сраные шмотки.

А она могла бы и сказать! Как бы не злилась, но мы не чужие и никогда ими не станем.

Последней каплей становится сообщение, которое она читает округлившимися глазами и быстренько так удаляет его.

Естественно, я знаю, кто написал и от этого рвёт крышу. Зря всё-таки не прикопал ублюдка. Нужно было его живьём зарыть, а сверху камушками присыпать.

Забираю у Варьки телефон и выслушиваю очередную тираду на тему: «Какой же ты мудак». Впрочем, это мало меня парит. И без неё в курсе.

Под вопли Варвары переписываю телефон камикадзе и возвращаю ей мобильник.

Дальше едем в тишине за исключением редких её выпадов с пожеланиями гореть в аду. И так хочется разложить эту сучку на заднем сидении, что крышу сносит напрочь.

Блядство, она даже злая до умопомрачения красивая! Как посмотрю, так в дрожь бросает.

По приезду домой она замолкает и напряжённо разглядывает дом. Видимо, ищет пути отступления.

Поздно, Варенька.

Моей была, моей ты и останешься.

— Васёк поможет тебе разобраться с вещами. Я поехал за Даной, — пытаюсь взять её за руку, но Варя уже дёргает ручку двери, чтобы выбраться на улицу.

Василий торжественно встречает нас у порога и я, передав ему сумки, сажусь обратно в машину.

Руки подрагивают от бешенства, а перед глазами её лицо, когда читала сообщение.

Интересно, что этот гондон ей написал? Судя по её реакции, жаловался. Блять, такие мужики хуже баб. Зачем ему член, если мужества и способности отвечать за свои поступки ни хрена нет?

— Здорово, страдалец! — Змей отвечает сразу после первого гудка и я снова загружаю его своими проблемами.

Будь у меня времени побольше, сам бы во всём разобрался, но теперь главная задача не спускать глаз с Варьки. Кто знает, что ей в голову стукнет. На зло мне ещё на свидания бегать начнёт.

— Я тебе телефончик нашего «Казановы» скину, пробей его «от» и «до».

— А я ведь говорил, что надо его валить, — поучительно вещает Андрюха и я, в принципе, с ним согласен.

Только Варька может узнать о скоропостижной кончине «женишка» и мне это совсем не на руку.

— Успеется. Мне кажется, он что-то мутит. И тут дело не в большой чистой любви к моей жене. Это чмо занозой сидит в моей жопе, — непроизвольно стискиваю руль до скрипа.

— Даже так? Окей. К вечеру пробью. Кстати, по поводу вечера. Твоя не будет против?

— Она ещё не знает. Не было возможности сказать, — вру, конечно.

Возможность-то была, да только Варька если узнает о гостях — снова заерепенится. А меня эти вечные скандалы подзадолбали, мягко говоря.

— Ладно. В девять мы с Лилькой у вас.

Разумеется, я не просто так позвал на ужин Андрюху с женой. Просто хочу провести время с Варей без криков и упрёков. Нам обоим это нужно.

После операции, как, впрочем, и до неё, Варя не отдыхала нормально. Я не мог вытащить её из больницы ни под каким предлогом.

Тут же вспоминаю, что смог врачишка, и горячая лава обжигает всё внутри.

Сука!

Мне бы только понять, чего он так привязался к Варьке. Заодно и ей глаза открою.

Дану привезли домой быстро и уже через пару часов она чувствовала себя как дома. В принципе, теперь это и есть её дом.

От мысли, что моя семья теперь со мной стало уютно и как-то непривычно. Обычно меня не тянуло домой. Приезжал, спал, уезжал. Теперь же даже стены родными стали. Словно так было всегда.

А ещё этот запах «Кря-кря»!

Он тут же пропитал собой дом и, клянусь, в зобу дыхание спёрло.

Да ни за что я теперь не отдам их! Никому! Мои!

С Варей столкнулись у её комнаты и я понял откуда этот запах. Она в душе была. Эх, совсем немного не успел.

— Как устроилась?

Честно говоря, от мысли, что она будет спать не со мной, коробит. Но это всё временно. Главное, что рядом.

— Нормально, — останавливается, настороженно поглядывая на меня. — У тебя хороший дом.

Да, хороший. Стоит ли сейчас говорить, что я его строил для нас? Ещё тогда…

Смотрю на неё и рот наполняется слюной. Соски просвечивают под тонкой футболкой, а капельки воды стекают с шеи в ложбинку между грудей.

Вот же…

В штанах мгновенно всё каменеет, а руки сами тянутся к ней. Притягиваю к себе за талию и с наслаждением вдыхаю её аромат.

— Пусти, — сопротивляется, но не особо яростно, что не может не радовать.

— Пущу. Подожди немного. Дай подержать тебя в руках, кроха, — вырвалось само собой, а сердце колотится в груди так, что, кажется, сейчас сломает на хрен грудачину.

— Дима… — упирается влажными ладошками мне в грудь, а мне глаза туман застилает. — Не надо.

— Хочу тебя, — склоняюсь к её губам и, закрыв глаза, провожу языком по ямочке над верхней губой. — Вкусная.

Какое же крышесносящее чувство. Знать, что эти губы не прикасались к другим мужикам, как я думал на протяжении долгих лет. Только меня ласкали. Надеюсь, что так. Почти уверен в том, что не было у неё никого.

Каким же ослом я был…

— Не надо, — повторяет уже с меньшей уверенностью и я целую её шею, слегка прихватывая кожу зубами.

По телу пробегает дрожь, но чья она, её или моя, уловить не могу. Просто хочу. Здесь и сейчас.

— Меня Дана ждёт, — стонет мне в ухо, зарываясь пальцами в волосы.

— Она сейчас с сиделкой. Мы быстренько. Потом вместе пойдём, — открываю дверь и заталкиваю Варю в комнату.

Меня колотило, как в лихорадке, пока стаскивал с неё футболку.

А под ней…

Бляя…

Наверное, никогда не насмотреться мне на это тело. Никогда не пресытиться им.

Сжал рукой упругую грудь и по позвоночнику ток пробежал.

Взять.

Немедленно.

Варя трясущимися руками расстёгивает мой ремень, а я сдираю с неё шорты. Мешаем друг другу, торопимся. Как больные. Словно какой-то неизвестный вирус проник в нашу кровь и пожирает остатки разума, превращая в диких животных.

Толчок и я в ней. Варя заходится в крике и обхватывает меня ногами, подаваясь вперёд, насаживаясь на мой член так остервенело, что башню срывает напрочь.

Двигаюсь в ней резко, бешено. Дыхание рваное, а руки бесконтрольно шарят по её телу. Лишь её запах, лишь её стоны. Больше нет ничего.

Она сжимается и, выгнув спину, кончает, выдыхая моё имя. И этого мне достаточно, чтобы разрядиться самому.

Кончаю в неё, не прекращая движений и в какой-то момент понимаю, что не смогу без неё.

Нет, это, естественно, я понял уже давно. Но сейчас что-то щёлкнуло внутри. Шестерёнки в мозгу пришли в движение и я осознал, что если без неё, то лучше тогда точно пулю в лоб себе пустить.

— Люблю тебя, слышишь? — как оказалось, произнёс это вслух и Варя, словно придя в себя, завозилась подо мной.

— Пусти. Это ничего не значит, как и твои слова, — вот и всё.

Мы вернулись в реальность, где она всё так же меня ненавидит, а я, тупой баран, сам в этом виноват.

— Отпущу, когда сам так решу! — толкаюсь в неё с новой силой и наблюдаю, как её глаза закатываются от наслаждения. — Вот так вот, моя девочка! Моя ты! Смирись.

ГЛАВА 24

Новость о том, что к нам на ужин заявится Андрей со своей женой меня не особо порадовала, но я настолько устала скандалить с Каиновым, что решила просто промолчать, чему он так же тихо порадовался.